слушать ветер, смотреть в глаза травы, размышлять о Времени
Иногда скучаю по временам, когда меня не было.
Так, словно это я ездила автостопом по Америке, одетая в расклешенные джинсы и в рубашку с орнаментом, словно я гуляла на площадях в Сан-Франциско в 67-м году и дышала улицами Лос-Анджелеса в 60-м. Моим домом была целая Америка, я укрывалась закатами, звездным небом, вглядывалась в многоликие стеклянные фасады городов, как в зеркала. А мир в то время был цветным и пестрым.
Я радовалась свободе, пыльным дорогам Калифорнии, по вечерам танцевала рок-н-ролл, плела разно-разноцветные фенечки-бродяги, передариваемые друг другу. А потом несла мир и любовь дальше, держа в ладонях теплый шар света, чтобы передать его туда, за горизонт, где все растворяется в невозвратимом...
В моих коробочках до сих пор хранятся круглые разноцветные очки, несколько плетеных солнечных фенечек, а джинсы так и уснули в стоге других брюк в шкафу. И мир вокруг уже сменил цвета времён. Только теплый огненный шар все еще со мной...
Так, словно это я ездила автостопом по Америке, одетая в расклешенные джинсы и в рубашку с орнаментом, словно я гуляла на площадях в Сан-Франциско в 67-м году и дышала улицами Лос-Анджелеса в 60-м. Моим домом была целая Америка, я укрывалась закатами, звездным небом, вглядывалась в многоликие стеклянные фасады городов, как в зеркала. А мир в то время был цветным и пестрым.
Я радовалась свободе, пыльным дорогам Калифорнии, по вечерам танцевала рок-н-ролл, плела разно-разноцветные фенечки-бродяги, передариваемые друг другу. А потом несла мир и любовь дальше, держа в ладонях теплый шар света, чтобы передать его туда, за горизонт, где все растворяется в невозвратимом...
В моих коробочках до сих пор хранятся круглые разноцветные очки, несколько плетеных солнечных фенечек, а джинсы так и уснули в стоге других брюк в шкафу. И мир вокруг уже сменил цвета времён. Только теплый огненный шар все еще со мной...